Если один уйдет - Страница 77

Я трясу головой, пытаясь разогнать мрачные мысли. Я никогда не буду жалеть об этом. Ни об одной секунде. Встреча и любовь к каждому из них — мое самое огромное достижение в жизни. Я не знала, что такое жизнь, пока на моем пороге не появилась смерть. И я представить себе не могла, что из себя представляет любовь, пока Айк не заставил меня жить. Он дал моей жизни второй шанс, когда привел меня в этот городок и показал его прелести.

«Сюда все приезжают восстанавливаться», — шутил Айк. Я жила во всепоглощающей темноте — едва двигаясь — а он вывел меня к свету. И хотя боль просто адская, я никогда не забуду то короткое время, что провела в тепле; я отказываюсь отпускать это время.

Я фыркаю, когда до меня доходит размах того, насколько извращенной оказалась наша ситуация. Я только что представила себе целую жизнь с Айком. Мы смеялись, любили, ругались, и это было красиво. Наша ситуация такая сложная. Я люблю обоих братьев одинаково, но по совершенно разным причинам. И хотя внутренний голос нашептывает, что неправильно было представлять себя с Айком — пусть это и была только мечта — когда все мои надежды связаны с тем, что Джордж придет в себя и мы будем вместе, я все равно никогда не пожалею об этом. Если бы душой, обнаружившей меня у моста, оказался Джордж, а не Айк, я бы представила себе эту красивую жизнь с ним. Но это был не Джордж. Меня нашел Айк. И именно Айк любит меня так, что в состоянии понять, что он делит мое сердце со своим братом-близнецом.

Вскочив, я стряхиваю с себя плед и возвращаюсь к машине Снайпера. Оказавшись в салоне, я открываю ящик с инструментами, лежащий на заднем сиденье, и вытаскиваю оттуда большой охотничий нож.

Возвращаясь к берегу и крепко сжимая в руке нож, я принимаю решение, что осталось сделать единственную вещь, которая волновала Айка — показать ему, что он значит для меня.

***

К тому времени, когда Айк появляется в мотеле, я уже успеваю принять душ и переодеться в пижаму. Я лежу в кровати, когда он внезапно появляется рядом со мной. Он ложится на бок, так что наши глаза оказываются на одном уровне.

— Привет, красавица, — шепчет он.

— Привет, — отвечаю я и изображаю самую радостную улыбку из своего арсенала.

— Ты проведывал Джорджа?

— Еще утром, пока ты спала.

— Как он?

— С ним все будет в порядке. Он попрощался со мной.

Я удивленно распахиваю глаза.

— Значит, он верит, что ты был там?

— Думаю, да, — отвечает Айк и кивает. — Я больше не чувствую тяжести долга.

Мне хочется заплакать, потому что я совершенно не готова к его уходу, но точно так же я чувствую себя уже очень много дней подряд.

— Когда, Айк? Когда ты уйдешь?

Айк закрывает глаза и с трудом сглатывает. Ему нет необходимости озвучивать свой ответ, я и так понимаю, что это произойдет очень скоро.

— Нам лучше попрощаться прямо сейчас, Шарлотта.

Бесповоротность происходящего убивает меня. Вот и все. Я не могу выразить, как много он значит для меня. Не существует таких значимых или красивых слов, которые могли бы описать, что я чувствую, или которые воздали бы ему должное. Поэтому я хладнокровно произношу:

— Мне будет тебя очень не хватать.

Айк улыбается мне своей фирменной озорной улыбкой.

— И по чему ты будешь скучать сильнее всего? По моему потрясающему чувству юмора или по сексуальному телу? — он взмахивает рукой, указывая на все свое тело от макушки до пят.

Не в силах удержаться, я улыбаюсь сквозь слезы, которые еще пару секунд назад я отказывалась проливать.

— По твоему заду. Это мой окончательный ответ. Больше всего я буду скучать по твоей сексуальной заднице, — смеюсь я.

Айк громко смеется, его глаза блестят.

— Так и знал, что нравлюсь тебе только из-за моей легендарной задницы. Ты такая банальная, — шутит он.

Мы оба умолкаем, и я предпринимаю еще одну попытку выразить мои к нему чувства.

— Я буду скучать по твоей улыбке, твоей убийственной улыбке, и, Айк, у тебя она правда убийственная. Порой она причиняет боль, но она такая красивая. Я буду скучать по тому, как тебе всегда удается найти способ рассмешить меня. Я буду скучать по перезвону солдатских жетонов у тебя под футболкой, когда ты ходишь.

Он смотрит мягким взглядом своих карих глаз мне в глаза, впитывая каждое слово.

— Мне будет не хватать твоего «грязного» ротика, — говорит он мне, и мы оба улыбаемся. — Я буду скучать по тому, как мирно и спокойно ты выглядишь во сне. Ты представить себе, наверное, не можешь, как сильно мне хотелось коснуться тебя, пока ты спала. Твоя кожа, наверняка, такая гладкая и мягкая. И я буду скучать по твоему мужеству и доброте.

— Спасибо, Айк, — благодарю я, но мои губы дрожат. — Я так ни разу и не поблагодарила тебя за то, что ты спас меня.

— Ох, детка, это ты спасла меня, — возражает он мягко и нервно потирает заднюю часть шеи. — Я мертв и умудрился влюбиться в своего лучшего друга. Я везучий засранец.

— К-как думаешь, мы еще увидимся когда-нибудь? Я имею в виду, там, на другой стороне?

Он глубоко вздыхает.

— Думаю, да. Но не скоро, — требует он. — Ты должна взрослеть, Шарлотта. Ты должна прожить долгую и красивую жизнь. Счастливую жизнь, которую ты заслуживаешь.

— Но когда придет время, если сможешь, ты ведь постараешься найти меня? Ведь именно ты первым встретишь меня на той стороне? Я хочу знать, что у тебя все в порядке.

— Невзирая на любые трудности, — обещает он. — И я, правда, имею это в виду. Если я смогу стать тем, кто сопроводит тебя к... куда бы там ни надо было, я сделаю это. Но мне нужно кое-что от тебя.